В этот раз не только луна, стыдливо выглядывающая из облаков, освещает помещение, но и резкий электрический свет, а все потому, что студия работает допоздна. Рука, в которой мерно урчит машинка, у меня начала уставать уже давно, хотя до завершения рисунка времени еще порядком. И чего ей захотелось бить именно сегодня, недоумеваю я, терзать кожу на протяжении долгих шести часов и изводить нас обеих. Да еще странно: ни звука не проронила, а на вид слабая и малахольная...
А луна невозмутимо продолжала свой путь. Она-то знала все секреты невесть откуда на голову свалившейся клиентки, видела, как пару ночей назад та металась за несколько тысяч километров отсюда. Следующей ночью луна мельком заметила эту нервную девушку в иллюминаторе боинга: сутулая спина да бегающие глаза на осунувшимся лице. Оно и понятно - сокрушалось светило - весь ее мир сделал смертельное сальто и приземлился на голову, а сколько я уж таких повидала..
Своеобразный способ вытеснения душевной боли по средствам физической сработал: в коротко остриженную голову больше не лезли мысли об разоренном семейном гнезде и отсутствии дома. Когда она поднялась с кушетки, ноги уже были закрашены извилистыми узорами, поднимающимися от щиколоток к икрам.